[Асашина-тян]

Автор:  Асашина-тян
Бета:  Stesh...
Название: без названия. Написано на ключ: Хачи/Нобу. «Помнишь те стаканы с клубничкой?»
Рейтинг: PG
Статус: закончен
Жанр: ангст, романтика
Размер: мини
Пейринг: Нобу/Хачи
Дисклаймер: Аи Ядзава
Размещение: только с моего разрешения
Предупреждения: немного ОССная Хачи.
Посвящается: Элен
От автора: 1) Дорогая Элен, это тебе). Дополнение к поздравлению хД
2) Я Хачи немного не люблю, так что...)
От беты: нравится

Хачи красивая. Маленькая, уже чуточку сухонькая – с россыпью тонких, едва заметных морщинок вокруг глаз. У неё длинные хрупкие пальцы, нежная кожа и все те же родные черты лица, немного размытые возрастом. Она теперь чуть более сдержана и улыбается скованней, да и вообще все её эмоции проглядываются как будто сквозь серую вуаль из мелкой сеточки: все сглажено.
В ванну тихо льется вода, журчит, переливается. Утекает. И время вместе с ней. И жизнь как в замедленной съемке движется: едва тянется вереницей секунд. Нобу держит девушку за руку, слегка дрожит и смотрит в её распахнутые от удивления глаза, которые, как ему кажется, вот-вот вылезут из орбит. Эти фантазии сразу приходят на ум, но он их отгоняет. Это ведь Хачи рядом, а не какая-нибудь мимоходом пробегавшая через его жизнь девушка.
В ванной становиться жарко и влажно. Нана включила слишком горячую воду, так что теперь от её поверхности исходит пар, похожий на туман. Коматсу немного растрепана, и волосы у неё чуть завились от влажности. Маленький закрутившийся локон выбился из прически и теперь торчит, похожий на рог чертенка. Она не выдергивает руку, ждет, боится. Поправляет выбившуюся прядь, приглаживая волосы. Краснеет как-то пятнами. Хачи бьет озноб, а от руки Нобу – мягкой, но требовательной - идет жар.
Вода в ванной почти добралась до краев, она плещется, лижет белые бордюры своими прозрачными языками. Кажется, что эти двое и не замечают приближающегося потопа. Однако Нобу все-таки чувствует, что пол скоро будет залит, нервничает еще больше, судорожно облизывает губы. Как-то скомкано, рывком целует тыльную сторону руки Наны. Поцелуй жгучим ощущением замирает у неё на коже, вяжет, приковывает все мысли и чувства к себе, а потом нервным покалыванием разлетается по всему телу.
У Хачи дрожат губы и коленки трясутся – она вот-вот заплачет, так же, как десять лет назад – навзрыд, истерично, больно. Серая вуаль, скрывающая её эмоции, с треском разрывается.
Хачи тает, оседает на пол, сгорбивается. Закрывает ладонями лицо, трясет плечами, содрогается.
А Терасима виновато смотрит в пол. Вода из ванной выливается на кафельную плитку, волнами растекаясь по ней. Низ кимоно Хачи уже назквозь промок, и штаны Нобу - тоже. Он проклинает себя – уже в который раз – он так не хотел. Снова ошибся. Теперь вот Нана из-за него плачет.
Он смотрит на её трясущиеся угловатые и острые плечики, на покрасневшие уши и вспоминает то, что было десять лет назад. Вспоминает слезы, боль и жгучую обиду. Он снова окунается и снова тонет в событиях прошлого, закручивается в хаотичном водовороте воспоминаний.
Нобу усиленно трясет головой, пытаясь избавиться от удручающих мыслей, мокрыми руками трет лицо – отогнать, надо отогнать это все. И вроде забывается, но воспоминания острыми пальчиками уцепились и теперь вот сидят на периферии сознания.
Вода уже вытекает в коридор, и Нобу знает – сейчас кто-нибудь прибежит. Ему не хочется вставать, что-то делать, но приходится. Он медленно закручивает кран. Вода в ванне еще плещется, маленькие волны перекатывают через бордюр, с хлестом падают на пол, разбиваясь на сотни капель.
Мокрая одежда начинает остывать, забирая тепло тела.
Хачи ежится - холодно, мерзко. Она кое-как встает, отряхивает кимоно от капель, сама не понимая зачем: оно уже все насквозь промокло. Котетсу умывается горячей водой из ванной, старается снова не заплакать. Но стоит ей только увидеть краем глаза Нобу – и слезы сами появляются на глазах. Вылазят, мешают, стекают по щеками. Они горячие – пожалуй, последнее доказательство того, что она жива. Хачи смахивает их, но они размазываются по щекам, остывают, сковывают – и снова становится холодно.
Нана смотрит в зеркало, видит там красную растрепанную девицу. Она ненавидит себя, ненавидит эту страшную физиономию, эти жуткие распухшие глаза. Котетсу ненавидит свою слабость, что мощными корнями вросла в её характер.
Хачико смотрит на свое отражение, видит этот беспомощный жалкий взгляд - и снова в горле встает колючий ком, а в грудь как будто тыкают иголками. Она уже готова разреветься с новой силой, так, чтобы её завывания можно было услышать в коридоре, но Нобу хватает её и прижимает к себе. Нане тепло, и футболка у него спереди сухая. Она вытирает об неё слезы, трется лицом.
Кто-то за дверью оживлено заговорил, началась возня: заметили огромную лужу на полу.
Коматсу хочет вырваться, убежать. Десять лет даже мыслями хранила верность Такуми. Неужели сдаваться после стольких пережитых мучений? Хачи тонкими пальцами цепляется за футболку, ладонями упирается в его грудь, пытается оттолкнуться. А Нобу прижимает её к себе, широкой рукой поглаживает её голову.
- Глупенькая, глупенькая Хачи.
Хачи всхлипывает, даже не удивляется – сама знает: да, глупенькая.
За дверью кто-то спорит, суетится.
Стучатся в ванную. Хачи сразу же вырывается из объятий с такой силой, какую от неё нельзя было и ждать.
- Мама, мама, у вас тут вода течет. Весело, - кричит Сацуки.
Нана улыбается. И Нобу видит эту улыбку, которая трещиной разрывает все его надежды, и понимает, что вновь проиграл.
Коматсу любит свою семью и как-то по-садистски любит Такуми. Натыкается на его иголки, ранится, но снова лезет к нему. Она даже поставила себе некую цель – любить его во что бы то ни стало. И чтобы никакие Нобу и Осаки Нана не смогли помешать.
Хачи смеется.
- Да у нас тут кран сломался. Еле закрыли, - почти радостно восклицает она. - Сейчас выйдем.
Девушка судорожно вдыхает. Ей даже нравится, как дрожит при этом грудь – такой вдох-выдох стал родным за всю жизнь: очень много она плакала.
Она вытирает полотенцем лицо, насухо, и снова глядит в зеркало. Краснота слегка спала. Котетсу улыбается, почти довольствуется отражением. Нобу как-то беспомощно сжимает и разжимает кулаки.
Девушка через зеркало грустно смотрит и что-то шепчет лишь губами, и Терасима понимает – ей больно, как не было никогда.
Сам открывает дверь и идет за тряпкой.
Хачи следует за ним, упирается взглядом в его худющую спину, в выпирающие лопатки, которые хорошо видно за промокшей насквозь футболкой, и думает, что он еще сильнее похудел за эти года.
Пока они вытирают пол, они несколько раз касаются друг друга. Нана старается отодвинуться подальше, ей кажется, что она снова сорвется. Когда пол вытерт насухо, девушка садится, прислонившись спиной к ванне – прямо туда, где до этого сидел Нобу.
- Помнишь те стаканы с клубничкой? – спрашивает он, глядя куда-то в сторону.
- Остался только один. Да и я осталась одна, Нана уехала.
- Я тебе там в подарок еще один принес – случайно в магазине увидел.
Хачи снова удивляется, снова характерно округляет глаза и рот, охает. Она похожа на куклу, подпорченную временем. И снова чувствует трепет в груди, жгучий, болезненный, но трепет. Такой, что испытывала, целуя Нобу или обнимая его.
Она снова плачет, но уже с открытыми глазами: они широко распахнуты, кажется, сейчас вылезут из глазниц. Котетсу сжимает рот рукой, почти беззвучно всхлипывает.
И еще долго-долго не может успокоиться. А Нобу сидит рядом, гладит её по коленке.
«Может, сейчас и не все потеряно», - думает он, когда Хачи накрывает его ладонь своей.
Син и Ясу стоят за дверью - наблюдают. И Син радостно, широко улыбается и почти не моргает.

@темы: Творчество

Comments

[Яойка]

он подарил ей стакан с клубничкой?

[Асашина-тян]

да

[Яойка]

трогательно)

[Асашина-тян]

^^ пасиб

[Ни-Аптерос]

Мило и грустно)